Неточные совпадения
Только принялись за
суп, только Тарантьев обругал пирожки и повара, за глупую выдумку ничего не
класть в них, как послышалось отчаянное скаканье и лай собаки на цепи.
Как там отец его, дед, дети, внучата и гости сидели или лежали
в ленивом покое, зная, что есть
в доме вечно ходящее около них и промышляющее око и непокладные руки, которые обошьют их, накормят, напоят, оденут и обуют и спать
положат, а при смерти закроют им глаза, так и тут Обломов, сидя и не трогаясь с дивана, видел, что движется что-то живое и проворное
в его пользу и что не взойдет завтра солнце, застелют небо вихри, понесется бурный ветр из концов
в концы вселенной, а
суп и жаркое явятся у него на столе, а белье его будет чисто и свежо, а паутина снята со стены, и он не узнает, как это сделается, не даст себе труда подумать, чего ему хочется, а оно будет угадано и принесено ему под нос, не с ленью, не с грубостью, не грязными руками Захара, а с бодрым и кротким взглядом, с улыбкой глубокой преданности, чистыми, белыми руками и с голыми локтями.
Там я просто истреблял его:
суп выливал
в окно
в крапиву или
в одно другое место, говядину — или кидал
в окно собаке, или, завернув
в бумагу,
клал в карман и выносил потом вон, ну и все прочее.
Перед ним стояла тарелка с
супом, но он не прикасался к ней и до того умильно смотрел на Анниньку, что даже кончик носа у него покраснел. Аннинька торопливо глотала ложку за ложкой. Он тоже взялся за ложку и уж совсем было погрузил ее
в суп, но сейчас же опять
положил на стол.
Порфирий Владимирыч перекрестился и проглотил две ложки
супу. Сделавши это, он опять
положил ложку
в тарелку и опрокинулся на спинку стула
в знак предстоящего разговора.
Аккуратность его простиралась до того, что он
положил целовать жену свою
в сутки не более двух раз, а чтобы как-нибудь не поцеловать лишний раз, он никогда не
клал перцу более одной ложечки
в свой
суп; впрочем,
в воскресный день это правило не так строго исполнялось, потому что Шиллер выпивал тогда две бутылки пива и одну бутылку тминной водки, которую, однако же, он всегда бранил.
В самом деле, если разобрать его житье бытье, какие у него личные утехи? Никаких. Целый день с утра он работает, читает, пишет, готовится к своей"скромной доле"и будет еще готовиться целыми годами трудов. Ему тридцать один год, и ни единой души, связанной с ним живой связью. Так он ведь и промается. Ему,
положим, и не нужен pot au feu [буквально: горшок с
супом; здесь: семейный очаг (фр.).], но я верить не хочу, чтобы
в иные минуты такое одиночество не давило его!